Кстати, бабушка по папиной линии Фаина Васильевна Львова, женщина неземной красоты, 36 лет пела в хоре Большого театра.

- Ваша мама говорила, что вы на нее похожи, что у вас такие же глаза-вишни.

- Она была единственной женщиной из наших двух родов, у которой были карие глаза. И я получила их в наследство.

- Сколько лет вам было, когда ушел отец?

- Четыре года. Я помню, как он уходил. Сидел на ванне и надевал носки. Я спросила: «Папа, ты куда?» Он сказал: «Я ухожу навсегда». Я начала плакать. Он сказал: «Не плачь. Ты вырастишь и все поймешь». И я все поняла. Но папа так и остался любимым папой. Папа приходит на спектакли, всегда находит трогательные, замечательные слова. Пусть он не часто звонит, пусть иногда не помогал мне материально, но он никогда на меня не кричал. И если я «накосячила», он говорил так, что мне становилось стыдно. Он всегда хвалит, подстегивает: «Ну ты же такая, давай, давай!» А это так окрыляет.
И не в обиду будет сказано маме, но я со всеми своими неприятностями бежала к папе и его второй жене Тане, и у них хватало терпения меня выслушать и дать совет. И у Татьяны хватало мудрости никогда не говорить про мать плохо. Она говорила: «Мама у тебя одна, она самая хорошая, самая замечательная, а я твой старший товарищ по партии».

- Что у вас от мамы, что от отца?

- Силу духа и у того и у другого не отнять. От отца взяла независимость. Он не был в партии, и вообще не воспринимал режимность ...