Кстати, бабушка по папиной
линии Фаина Васильевна Львова, женщина неземной красоты,
36 лет пела в хоре Большого театра.
- Ваша мама говорила,
что вы на нее похожи, что у вас такие же глаза-вишни.
- Она была единственной
женщиной из наших двух родов, у которой были карие глаза.
И я получила их в наследство.
- Сколько лет вам
было, когда ушел отец?
- Четыре года. Я помню,
как он уходил. Сидел на ванне и надевал носки. Я спросила:
«Папа, ты куда?» Он сказал: «Я ухожу навсегда». Я начала
плакать. Он сказал: «Не плачь. Ты вырастишь и все поймешь».
И я все поняла. Но папа так и остался любимым папой.
Папа приходит на спектакли, всегда находит трогательные,
замечательные слова. Пусть он не часто звонит, пусть
иногда не помогал мне материально, но он никогда на
меня не кричал. И если я «накосячила», он говорил так,
что мне становилось стыдно. Он всегда хвалит, подстегивает:
«Ну ты же такая, давай, давай!» А это так окрыляет.
И не в обиду будет сказано маме, но я со всеми своими
неприятностями бежала к папе и его второй жене Тане,
и у них хватало терпения меня выслушать и дать совет.
И у Татьяны хватало мудрости никогда не говорить про
мать плохо. Она говорила: «Мама у тебя одна, она самая
хорошая, самая замечательная, а я твой старший товарищ
по партии».
- Что у вас от мамы,
что от отца?
- Силу духа и у того
и у другого не отнять. От отца взяла независимость.
Он не был в партии, и вообще не воспринимал режимность
...