Нет, я благодарна сценаристам, было что играть. Но один
раз не выдержала и спросила: что ж вы пишете мне одни
трагедии, что ни сцена, то я рыдаю? На что мне ответили:
«Ксения, но у вас так хорошо получается в кадре
плакать!» (Улыбается.) Хотя были моменты, когда не то
что шутить не хотелось, но и брала реальная злость.
Некоторые режиссеры (в сериале их работало несколько),
вместо того чтобы ловить эмоции актеров в кадре,
переживали, как в кадре выглядят горящие свечки.
Например, последняя серия, у моей героини погибает сын.
Камера, мотор. Я начинаю орать, как животное. А у них «расфокус».
И так 5 или 6 дублей. Представьте мое состояние: такая
эмоционально сложная сцена, а меня постоянно отрывают.
Конечно, промолчать я не могу. К сожалению, порой
встречаешься с непрофессионализмом, и это не может не
расстраивать.
– Приятных моментов наверняка было
больше. С коллегами по сериалу сразу сдружились?
– Не сразу. Забавно, что поначалу девчонки меня жутко
боялись, они сами в этом признались. Думали, стерва.
Почему – и сами не знали. Впрочем, для меня – нормальная
ситуация. Везде, куда бы я ни пришла, гримеры, костюмеры
за головы хватались «Ё-моё, пришла, сейчас начнет права
качать…» Очевидно, у меня стервозный вид (смеется). На
самом деле поначалу с незнакомыми людьми держу
дистанцию, не знаю, зачем, видимо, особенность
характера. А потом само собой происходит сближение, с
кем-то возникает дружба. Ни разу ни с кем конфликтов на
съемках не было. Ни в этом проекте, ни в каком другом.
– На улицах вас узнают, что говорят?