Нет, я благодарна сценаристам, было что играть. Но один раз не выдержала и спросила: что ж вы пишете мне одни трагедии, что ни сцена, то я рыдаю? На что мне ответили: «Ксения, но у вас так хорошо получается в кадре плакать!» (Улыбается.) Хотя были моменты, когда не то что шутить не хотелось, но и брала реальная злость. Некоторые режиссеры (в сериале их работало несколько), вместо того чтобы ловить эмоции актеров в кадре, переживали, как в кадре выглядят горящие свечки. Например, последняя серия, у моей героини погибает сын. Камера, мотор. Я начинаю орать, как животное. А у них «расфокус». И так 5 или 6 дублей. Представьте мое состояние: такая эмоционально сложная сцена, а меня постоянно отрывают. Конечно, промолчать я не могу. К сожалению, порой встречаешься с непрофессионализмом, и это не может не расстраивать.

– Приятных моментов наверняка было больше. С коллегами по сериалу сразу сдружились?

– Не сразу. Забавно, что поначалу девчонки меня жутко боялись, они сами в этом признались. Думали, стерва. Почему – и сами не знали. Впрочем, для меня – нормальная ситуация. Везде, куда бы я ни пришла, гримеры, костюмеры за головы хватались «Ё-моё, пришла, сейчас начнет права качать…» Очевидно, у меня стервозный вид (смеется). На самом деле поначалу с незнакомыми людьми держу дистанцию, не знаю, зачем, видимо, особенность характера. А потом само собой происходит сближение, с кем-то возникает дружба. Ни разу ни с кем конфликтов на съемках не было. Ни в этом проекте, ни в каком другом.

– На улицах вас узнают, что говорят?