- Ее я рожала без мужа. С отцом Насти - это мой второй супруг - я разорвала отношения, когда была на шестом месяце беременности. Выгнала пинками – было за что… Потом он не встретил меня из роддома, не приехал в ЗАГС, когда нужно было регистрировать Настю, – и мы записали ее на мамину фамилию. Мама очень боялась, что меня с ребенком больше не возьмут замуж… Это в ней говорили отголоски советского прошлого, когда быть матерью-одиночкой считалось почти приговором. Но я ее успокаивала, что, наоборот, если у женщины в 30 лет нет детей, любой нормальный мужчина задумается: почему? Что с ней не так?.. У меня после рождения Насти открылось второе дыхание, такой был прилив сил! Я стала понимать, какое удовольствие получала от своих ролей мама. А в детстве не могла этого осознать и постоянно устраивала истерики, когда она уезжала на съемки, просила, чтобы она осталась дома...
Но когда подросла Настя, мне тоже пришлось объяснять, почему я пропадаю на работе. «Ты ведь хочешь гордиться своей мамой, правда? – спросила я ее. - Для этого я должна заниматься профессией, чувствовать себя реализовавшейся». И дочка все прекрасно поняла. Она спокойно остается с няней Шурой, которая любит ее не меньше, чем своих родных внуков и правнуков. И с бабушкой замечательно общается. Они друг в друге души не чают. Именно мама настояла на том, чтобы отдать Настю в балет, - вовремя разглядела у нее способности. Я могла и просмотреть: на тот момент больше занималась личной жизнью, вила гнездо с третьим мужем и его двумя детьми. Была многодетной матерью, разрывалась. И мама взяла Настю под свое крыло и опеку. В прошлом году я брала дочь с собой на Селигер – в компании моих друзей мы отдыхали с палатками, котелками и всеми атрибутами походной жизни. Дочь впервые встала на водные лыжи – эмоции били через край!